Сотворённый - Страница 92

- Понятно... - протянул я, прикидывая возможное использование этой склянки в будущем. И меня не волновала крайняя неспортивность подобного, всё таки не та у меня ситуация, что бы отказываться от дополнительных способов выживания. А когда достаточно одного-двух касаний, и противник больше не опасен - это значительно повышает мои шансы. Но есть и обратная сторона - меня тоже могут отравить, и потому необходимо постоянно иметь при себе противоядие. Еще немного повертев в руках склянку с ядом, я вернулся к изучению зелий.

Экстракт маны. Восстанавливает 150% маны в течении 1 минуты. Повышает регенерацию маны на 300% на три минуты. Откат 2 минуты.

Экстракт выносливости. Восстанавливает 170% выносливости в течении 1 минуты. Повышает регенерацию выносливости на 250% на 2 минуты.

Снадобье паралича. Обездвиживает противников до 30 уровня на 7 секунд.

Вот кстати, если кому то претит использование ядов, можно нанести на оружие эту субстанцию, правда, в конечном итоге - результат будет тот же. Я еще раз осмотрел все флаконы. Да уж... неплохо иметь знакомого гранд-мастера алхимии - неполный час работы, по нескольку штук разных зелий готово. Ну что же, вроде бы со всей текучкой разобрались, к завтрашнему походу готовы, мне осталось лишь прояснить один момент. Гоблины всё ещё были поглощены картой, тыкали в неё пальцами и что то бормотали на своём "турецком", и сильно походили на детей, которым в руки попала родительская вещь. Родители... Я вздохнул, и постарался выкинуть грустные мысли из головы, мысленно уверяя себя, что все, в конечном итоге - будет хорошо. Встряхнулся, и направился к выходу.

Ночной лес жил своей жизнью. Где то, кто то ухал, вдалеке, на пределе слышимости, раздался и замолк чей то визг, листья деревьев что то пытались нашептать, а прохладный ветерок проникал везде и разносил запахи... И над всем этим, по небу, проплывали две сестры. Кстати, я так до сих пор и не узнал, как они называются среди местных жителей, надо будет поинтересоваться у шамана. Возможно эта информация достаточно важна, тем более, что недалеко даже храм луны стоит. Интересно, а почему "Храм Луны", а не "Храм Двух Лун"? Все, мысли прочь! Рубец покинул ножны и перетёк в катану. Сэйган-но камаэ. Самая моя предпочитаемая форма. За спокойствие, которое она может дарить, за глубокую концентрацию, которую мне не дает ни одна другая форма. Дыхание моё само замедляется, глаза закрываются, но я продолжаю... ощущать... В точности, как перед схваткой с тарханом, с той лишь разницей, что сейчас, в транс, я вошел уже привычно. Время замерло... На секунду. На миг. Потом я взорвался.

Не смотря на то, что артефакт древних полностью захватил Криавилса, уход Артема не остался незамеченным, и когда тот покинул помещение, гоблин, немного подумав, оставил карту внучке и направился за ним. Но далеко идти не пришлось. Парень стоял в центре поляны и запрокинув голову смотрел на небо. Ночь была ясной и звёздной, и обе луны - как раз висели на небосводе, освещая всю поляну. Шаман и сам в последние годы часто любовался ночными небесами, не понимая, почему раньше не замечал эту красоту, потому вполне понимал Артёма. Сзади послышался шорох, и из под его руки осторожно выглянула внучка. "Вот же непоседа", подумал гоблин и успел приложить палец к губам, заметив, что Листоглаза хочет что то спросить. Ему показалось, что сейчас тот момент, когда необходимо сохранить тишину, нарушив которую, можно помешать человеку. А человек стоял спиной к ним и смотрел на небо. Рука его потянулась к ножнам, и вот - черный металл клинка освещает свет обоих лун, но отразиться от него он не способен. Артём перехватил свой, непривычной формы, меч обоими руками, и вновь замер. Сначала ничего не происходило, но в какой то момент, гоблину стало казаться, что вокруг человека даже воздух стал плотным, ещё немного - и его можно будет потрогать руками. Хотя, возможно это просто воображение разыгралось.

Видимо Криавилс в то мгновение моргнул - ни чем иным он больше не мог объяснить то, что пропустил момент, когда Артём начал двигаться. Но всё равно - стремительность человека поражала. Ещё когда тот бился с тарханом, гоблин не мог не обратить внимание на то, что зверь не успевал за ним, настолько он был быстр. Как сейчас. Нет, шаман прекрасно знал не один десяток рецептов зелий, для увеличения скорости, приняв которые можно не только сравняться с Артемом, но и превзойти его в стремительности. Но в том то и дело, что человек никаких зелий не принимал, это его собственные способности, и вряд ли они связаны с тем, что он из иных. Гоблин смотрел, как парень сражается на поляне с невидимым противником, и битва была настолько убедительной, что он практически увидел его врагов. Их было много. Они выскакивали из-за деревьев, появлялись из под земли, нападали с воздуха, старались обойти его со всех сторон, но всё было впустую. Чёрный клинок совершал лишь один удар и искал следующую жертву. Артем ни разу не задержался на одном месте больше, чем того требовала ситуация, и казалось - он неуязвим... Но и врага не стоит недооценивать. Сразу со всех сторон, одновременно, на него навалились больше десятка врагов, и казалось всё - не выбраться из западни, когда человек вонзил свой клинок в землю.

Частокол кольев, каменной короной взметнулся вокруг человека, словно бабочек нанизав на себя атакующих его противников. И замерли все. И враги, не ожидавшие ничего подобного, и Артём, неспеша вставший во весь рост, и шаман, молча наблюдавший за иллюзорной схваткой. Криавилс готов был поклясться, что даже ночной лес замер в тишине, боясь нарушить хрупкое равновесие. Секунды шли за секундами, но никто так и не решался первым нарушить это противостояние выдержки и духа. Так они и стояли. До тех пор, пока каменный частокол не осыпался песком. И этот тихий шорох, в вязкой тишине прозвучал ударом гонга, послужившего сигналом для призрачного воинста, и время вновь понеслось в скачь. Враги - словно стрелы, заранее наведённые на цель, сорвались со своей "тетивы", и вот-вот вонзятся в податливую плоть... Но поляну, внезапно, осветила вспышка огня. Затем ещё одна. Порыв ветра. Вспышка. Свист... Артём бесчинствовал. Его силуэт мелькал то тут, то там, а артефакт в его руках стал олицетворением неизбежности. Неизбежности смерти.